Архив новостей

- Судя по последним градостроительным тенденциям, многие эксперты считают, что Петербург постепенно утрачивает свое лицо. Как думаете, насколько губительна современная архитектура для исторического центра северной столицы?

- Для ответа на этот вопрос очень важно дать определение понятия «современная архитектура». В публичном пространстве «современная архитектура» - это ярлык для обозначения новых построек и проектов, не укладывающихся в эстетические рамки важнейших архитектурных стилей прошлого. Значительная часть публики категорически отрицает интернациональный стиль, школу Баухауза, брутализм, хай-тек, постмодернизм, неопределенные поиски Захи Хадид. Многие с подозрением приглядываются и к конструктивизму – всемирно признанному достижению советской архитектурной школы.

По-моему, архитектура была, есть и будет современной, пока создание благоприятной искусственной окружающей среды связано с конструированием из более или менее твердых материалов, а не представляет собой, например, погружение тела человека в питательную жидкость с одновременной подачей виртуальных сигналов в мозг для имитации счастья.

В любую эпоху новые стили, не сформулированные к моменту зарождения, вызывали неприятие у консервативной части общества. И это полезно. Умеренная доза консерватизма необходима, чтобы не было излишнего авангарда в таком долговременном деле, как строительство.

- Петербуржцы отрицают многие смелые проекты. Вам не кажется, что большинство жителей северной столицы хотят в целом избежать создания чего-то нового?

- Да, у нас наблюдается общественный стереотип приоритетности сохранения над созиданием. Это опасная тенденция. Возникни такой стереотип во времена Росси, мы ничего не увидели бы в Петербурге, кроме прекрасных круглых колонн и очаровательных фронтонов. Люди должны развиваться благодаря созиданию, а не только питаться прошлым.

Я не согласен с тезисом о том, что Петербург постепенно утрачивает свое лицо. Мне кажется, это неверно. Правда в том, что лицо Петербурга постоянно меняется, приобретает новые черты. Плохо, если бы не менялось, да это и физически невозможно. Здоровый урбанистический организм должен расти, а также заменять свои отмершие части на новые. Время от времени появляются авантюрные планы вроде башни Газпрома. Мы все: и крайние консерваторы, и сторонники умеренного развития, – вместе противостояли авантюристам от градостроительства и сохранили город тогда. Теперь настала пора сохранить для города возможности развития, в котором ему многие отказывают, сохранить его от так называемых «градозащитных ошибок».

Губительна для города плохая, а не современная архитектура. Я говорю о неуместной, внеконтекстной архитектуре, нарушающей масштабность, вторичной, бездумно повторяющей мотивы ушедших стилей и тем самым их компрометирующей. Настоящая современная архитектура, каковой она всегда и была в лучших своих примерах, нужна городу как воздух.

- Что, по вашему мнению, нужно менять в работе петербургского градсовета?

- Сейчас в основе деятельности градсовета лежит функция отсеивания некачественных либо авантюрных проектов, и совет более или менее справляется с этой задачей. При этом издержки девелоперов высоки. Некоторые заказчики вынуждены «заносить» проект по два, три или даже четыре раза.

Будь моя воля, я бы проработал с юристами схему вменения в обязанность девелоперов выполнять несколько концептуальных вариантов проекта. Многие это и делают, но из-за боязни выпустить из рук инициативу решение принимают самостоятельно и далеко не всегда верное. По новой схеме решением (с участием заказчика, конечно) мог бы заняться градсовет. Таким образом, совет стал бы большим жюри, его функции бы расширились, и общественная эффективность стала бы, несомненно, выше.

- Расскажите, пожалуйста, о своих сегодняшних проектах.

- Их несколько. Один из них – жилой комплекс «Леонтьевский Мыс» на Ждановской улице. Дом состоит из 19 секций высотой от 10 до 13 этажей. В каждой секции есть лобби, а центральное лобби площадью 500 кв. м достигает семиметровой высоты. Там будет и набережная длиной 600 метров, марина, прогулочные зоны и общественные пространства. Этот проект реализуется совместно с международными специалистами – английской студией дизайна YOO inspired by Starck под руководством Филиппа Старка.

Второй проект – жилой комплекс «Жемчужный фрегат» для Балтийской жемчужины около 180 тысяч кв. м. Это рациональная архитектура жилища комфорт-класса. Правильный заказчик принял решение делать два уровня подземной парковки, а не обманывать всех и себя якобы использованием возможности парковки вне границ участка.

Третий – жилой комплекс «Эланд» в Мурино для NCC площадью около 60 тысяч кв. м. Супер-рациональное жилье экономкласса.

Четвертый – жилой комплекс во Всеволожске площадью около 7 тысяч кв. м. Совместно с финской компанией АЕМА делаем попытку выйти на новые стандарты эко-устойчивой архитектуры. Там предусмотрены малая этажность, сокращение плотности на четверть от предельно допустимой.

Ну и пятый проект – жилой дом на Бестужевской улице площадью около 60 тысяч кв. м для компании «Мегалит».

- Какой проект вы бы воплотили, будь у вас безграничные возможности?

- Понимая безграничные возможности как наличие больших финансовых ресурсов, я срочно создал бы научно-проектный коллектив, который бы продумал способы защиты Петербурга от предстоящих катаклизмов. Я говорю о прогнозируемом подъеме уровня мирового океана в обозримый период. Возможно, кто-нибудь уже занимается этой темой, а отсутствие информации основано на аллергии к публичности. Если в проекте гидротехнических мероприятий окажется архитектурная составляющая, то я с удовольствием занялся бы ею по мере сил.

Полную версию интервью читайте на сайте издания «Кто строит в Петербурге»