Архив новостей

Мсье Старк, как бы вы охарактеризовали вкус россиян?

— Не могу сказать, что я очень силен в русской культуре, и на самом деле в моей работе географический аспект неважен. В мире больше не существует черт, характерных для страны. Каждая страна сейчас добавляет что–то в общую культурную копилку, и одни и те же черты встречаются по всему миру. Мы не пытаемся удовлетворить каждого, это было бы ошибкой. Мы ищем в каждой стране наше племя и с ним работаем, я его называю умным племенем, племенем интеллектуалов. И в Корее, и в Париже, и в Петербурге, и в Нью–Йорке — где угодно можно найти это племя. Так что народный стиль, фольклор, диснейленд — это не то, чем мы занимаемся. Но я вижу, что за последние годы в России произошли изменения, здесь есть любопытство и любознательность. И появляется больше людей, которые интересуются культурой, дизайном, примыкают к нашему племени.

Вы делаете и демократичные, и люксовые проекты. В чем разница во время работы?

— Одна из моих стратегий — это стратегия Робин Гуда: работать с очень умными, богатыми людьми, понять их потребности и использовать их деньги, чтобы экспериментировать. А потом я беру результаты этих экспериментов и ввожу их в свои продукты промышленного дизайна для масс–маркета. То есть я не делаю специальный дизайн для бедных или для богатых, я делаю дизайн для всех, мне не нужно выбирать.

Если кто–то хорошо работает всю жизнь, успешен, может купить себе красивую квартиру, почему я должен отказываться разрабатывать для него дизайн. Это было бы смешно, почему не сделать дизайн хорошему человеку. Я разрабатывал и шестизвездочные отели, и студенческие общаги, где номер стоит 17 евро, — и это при том же уровне дизайна и при том же уровне качества.

Вы говорите, что хорошему человеку с красивой квартирой было бы глупо отказать. Но вы же не занимаетесь индивидуальным дизайном?

— Это правда, я не разрабатываю индивидуальный дизайн. Я сделал четыре дома для друзей — для Стива Джобса и для старых русских друзей. Но в целом индивидуальные жилые помещения не разрабатываю, потому что время, которое я потрачу на один проект, я могу потратить на проект, которым воспользуются сотни или миллионы людей.

В проекте в Петербурге (Старк разрабатывает дизайн для «Леонтьевского мыса») мы даем примеры того, какой дизайн вы можете получить. Мы показываем будущим жильцам разные картинки, люди говорят, что им нравится, а что нет, и так мы узнаем, какой тип квартиры понравится такому человеку. У нас есть четыре категории, которые сводят в себе определенные параметры: кому–то нравится природный стиль, кому–то — классический, кому–то — минимализм, а кто–то предпочтет сочетание разных стилей.

Мы вроде бы избавились от старой американской идеи общества климакса, когда вы покупаете дом или квартиру не для себя или своей жизни, а для своих детей, внуков, сразу на будущее. Дом для меня — это что–то очень важное. Ведь первое, на что люди тратят деньги, — это пища, а второе — это попытка спрятать свою семью от холода. Холод же — штука очень серьезная, особенно здесь, в России, видите, как холодно, у меня даже лед в кармашке образовался (смеется). Ну и дождь постоянно идет. И людей нужно спрятать от дождя и ото льда.

И все?

— Мы много работаем, чтобы найти редкие интересные вещи, которые сочетают в себе историю, юмор, древность, современность. И каждый раз, когда ваши дети или вы будете смотреть на элементы дизайна, эти элементы будут рассказывать вам историю, это позволит раскрыть ваше сознание. И это сознание будет продолжать свою работу постоянно…

Полную версию интервью Филиппа Старка читайте на сайте издания «Деловой Петербург»